Алексей Федорчук
В закромах Родины обнаружились три старых фотографии, которые пробудили воспоминания — почти 45 лет прошло с тех пор. Приморье, 1973, как указано в титле, год. Сплав по реке Самарге — это самый север Приморского края, на границе с Хабаровским. Что мы там делали?
А вот хрен его знает, что делали. Теоретически — металл презрений для Родины искали. А практически — начальники наши своими делами занимались. Володя Ярмолюк — вулкано-плутонические комплексы Сихотэ-Алиньского пояса изучал, Лена Сапожникова — геоморфологию кальдерных структур, и всяких там прочих, которые с вулканами связаны. Ну а мы, бичи (как Бывшие Интеллигентные Человеки, так и ещё только Будущие, вроде автора этих строк) при сём состояли с возложением обязанностей… всех, которые потребуются.
А вообще-то — глухая приморская тайга, тогда ещё не вырубленная на потребу японских буржуинов. Та самая, что воспетая столь возвышенно Владимир Клавидичем Арсеньевым. Самое худшее для геолога место, где мне приходилось работать и до, и особенно после. Разве что внутренняя Корсика с её партизанскими маки могла бы с ней конкурировать — да и то, только за счёт шлявшихся там по лесам корсиканским экстремистам.
В общем, обнажений почти никаких, шатаемся по тайге да камушки в выворотках деревьев собираем. Ну и плюс на реке Самарге несколько скальных обрывов. Да и перемещаться по реке легче — в тамошней тайге скорость в маршруте 2 часа/км что-то вроде рекорда по стометровке, обычно куда ниже.
Потому вдоль Самарги и работали. Об чём — следующие фотографии. Не плохие, а очень плохие — ну уж извиняйте, братцы и сестрицы, и эти-то чудом уцелели.
Кадр первый: подготовка к отплытию. Слева — бич Толя, фамилии, увы, не помню. На самом деле радиоинженер из какого-то ну очень секретного ящика, подавшийся в поля удовлетворения бродяжьих наклонностей ради, ну и рыбку половить. Рыбак был классный: если в реке есть рыба — значит, она будет и в котелке, или там на сковородке, или тала из неё сделается. Ну и кроме того, в прошлой, скубенческой, жизни — мастер спорта по академической гребле. Злые сослуживческие языки говорили, что был кандидатом в олимпийскую сборную Союза, но не взяли, по причине многознания… Ну а справа, как легко догадаться по выражению лица, чуть прикрытого штормовкой — скромный автор этих строк:
Кадр второй. Плывём мы с Толей по Самарге, как… как приличные люди. И разговариваем о том, как хорошо работать в Средней Азии, и как плохо — в ентой приморской тайге:
Лодки, если эклер не подводит, ещё НЛ-3, а не ЛАСы (впрочем, последние ничуть не лучше). Понизу брезентухой обшиты, чтобы днище не порвать о сучья, и на заломах не протереть. Кстати, как ни странно, здесь это действительно помогало — в отличие от Корякии, где вся эта обшивка была что мёртвому припарки (но об этом — в другой раз).
Ну и кадр третий, последний. Обычные такие приморские заросли, говорят, красивые и экзотичные. Вот только ходить по ним — собаке классового врага не пожелаю. Если присмотреться внимательно — посреди зарослей можно человека разглядеть:
Это — мой Друг, Сашка Докукин. С которым по горам, тундрам и тайгам хожено, по штольням и трекам лазано, водки выпито, мясом закушено — и всё без счёта. Сейчас он водку с верхними людьми пьянствует — и уверен, что и беспорядок нарушает, как раньше. Но мы, кто ещё здесь, его помним. И вспоминаем на каждый день геолога. Потому что
…если друг не у стола —
Косая счёты с ним свела,
И надо выпить за него —
Всем до одного!
Вот и все воспоминания о том сезоне. Нет, не все, конечно. Когда-то я мог рассказывать юным девушкам все тогдашние похождения в подробностях. Потом были другие сезоны — и прежние не то что забылись, а как-то ушли в тень. Старые, случайно найденные фотки напомнили…
Ну наконец-то что-то интересное! А то всё про енти ваши линуксы 8Ъ
Линукс — святое . А это ….ещё святее. Аж слюнки потекли .Как говорится — » ещё диду кажи». Интересно — страсть !
Ребята, Мухтар постарается…
Но вы же понимаете, на то настрой душевный нужен…
Ведь всё это было на самом деле. А почти всех, кто тогда были — уже нету.
И оттого грустно…
… что бы помнили