Алексей Федорчук
20.04.2013
Как известно, все, имеющие отношение к литературе, делятся на два антагонистических класса — назовём их условно писателями и читателями. Условно — потому что граница между ними ещё более размыта, чем между рабами и рабовладельцами эпохи, о которой пойдёт речь в этой книге. Ибо писателю, прежде чем начать писать, нужно что-нибудь прочитать: исключения, извлекающие нетленку из потока своего сознания (а то и подсознания), насколько я знаю, редки.
Читатели же подчас и сами приобщаются к писательскому ремеслу. А нынче, в эпоху интернета и онлайновых публикаций, читатели достаточно регулярно комментируют в блогах и на форумах сочинённое писателями.
Как и положено антагонистическим классам, существовать друг без друга они не могут. С одной стороны, если писатели не будут писать, то читателям нечего будет читать. С другой же — если читатели не будут читать, то у писателей пропадёт стимул писать.
Причины же антагонизма между классами стары, как мир. Это презренный металл в любой форме, имеющей хождение на территории… (нужное вписать). Писатели хотят, чтобы их не просто читали, но и оплачивали прочитанное, по возможности высоко. А читатели, напротив, желают не только читать написанное, но и платить за это по возможности меньше. В идеале — вообще ничего.
Первые аргументируют свою позицию тем, что если их труд не будет оплачиваться, то они бросят сочинительство и переквалифицируются в управдомы. И тогда читатели вместо хорошего писателя получат плохого управдома, который достанет их так, что мало не покажется.
На это читатели возражают, что они хотят оплачивать труд только действительно хороших писателей, писателям же плохим, может быть, действительно лучше пойти в управдомы. А для того, чтобы оценить степень «хорошести» писателя, они должны его сначала прочитать.
Читатели — принципиальные халявщики, которые полагают, что писателю платить не надо от слова «вообще», нынче также весьма многочисленны. Их аргумент — неявная цитата из классика: дескать, настоящий писатель всё равно не может не писать — вот пусть и пишет. А мы уж, так и быть, почитаем. Но здесь мы его рассматривать не будем: читатель, который почтёт что-то только при условии бесплатности, от нечего делать, как целевая аудитория не интересует самого невзыскательного писателя.
За всю историю писательства было предложено несколько моделей разрешения этого антагонистического противоречия. Но до сего дня широкое распространение получила одна — гонорарная, различных её проявлениях — от выплаты ройялти до сочинений «под заказ». Именно она нынче и критикуется читателями, как
- нарушающая их право выбора, и
- отжившая своё в эпоху интернета.
Оба пункта имеют свои резоны. Однако они перечёркиваются одним: гонорарная модель имеет множество недостатков (и всем писателям они прекрасно известны), но это единственная модель, которая до сих пор работала. Кроме, конечно, модели русского барина, сочиняющего в своём имении в окружении преданных крепостных.
Ныне читателями предлагается несколько альтернатив гонорарной модели, например, самопродажа писателем своих трудов в онлайне. Мы их рассматривать не будем: как известно, среди сочинителей крайне редко встречаются удачливые торговцы своим трудом. А остановимся лишь на одном читательском предложении — модели дотационной. Название происходит от латинского слова dotatio — дар, пожертвование, а не от социальных дотаций малоимущим слоям населения. И на ненашем языке обычно именуется donate или donation.
В чистом виде эта модель выглядит так: читатель прочитывает произведение (подразумевается онлайновая форма его распространения), а затем, если оно ему понравилось (и если ему не лень, это важный фактор, мы к нему ещё вернёмся), выплачивает автору некую сумму, размер которой определяется степенью его восторга и благосостояния. Или — не выплачивает, если произведение ему категорически не понравилось. Или ему просто лениво этим заниматься.
Существуют более усложнённые варианты дотационной модели, типа прочитывания книги с последующим приобретением её в собственность в более «причёсанном» формате (например, в PDF с красивыми картинками), но о них тоже речи больше не будет. Ибо в любом случае дело сводится к обратной теореме монтёра Мечникова (она же — прямая теорема Бендера):
Утром стулья — вечером деньги.
До недавнего времени я был принципиальным противником дотационной модели по двум причинам. Первая — мне казалось это разновидностью альпийского нищенства или сбора на пропитание бывшему члену Государственной думы. Собственно, в большинстве случаев, которые я наблюдал, мне до сих пор так кажется.
Вторая же — я не верил в её эффективность: достоверные примеры подаяния выше чем «на пиво с воблой» мне не были известны. А, как говорил капитан Дальгетти из Легенды о Монтрозе
… вдвойне позорно было бы для воина-дворянина, если бы он запятнал свое доброе имя из-за безделицы.
И причина не в том, что «народ вор», а та самая банальная лень, о которой я уже упоминал: кому-то не подходят способы оплаты, предлагаемые автором, кто-то откладывает это «на завтра», кто-то просто забывает. Нельзя забывать и о том, что услуга, уже оказанная, не стоит ничего. И в итоге мне казалось, что дотационные суммы (вне зависимости от качества произведения) будут таковы, что их не хватит не то что на необходимое — но даже на роскошное (без которого, как известно, прожить гораздо труднее).
Наконец, я использую более иную модель монетизации своего литературного труда, которая не укладывается ни в гонорарные, ни в дотационные рамки. Но которая, увы, не подходит для большинства авторов.
В принципе, не изменил я своего отношения к дотационной модели и сейчас. Однако, как известно со времён исторического материализма и Нины Андреевой, принципы существуют для того, чтобы ими поступаться. Ибо времена меняются, и наши принципы меняются с ними.
Вот и я решил поступиться принципами. Не то чтобы я вдохновился рассуждениями о том, как здорово может жить писатель, собирая подаяние со своих читателей. Нет, в сугубо экспериментальных целях.
К этому побудил меня проект Вадима Нестерова Большая игра. В рамках которого автор, кроме создания одноимённой книги, проводит эксперимент по монетизации этого процесса по (почти) дотационной модели: на сайте автора всё это изложено более чем подробно, так что повторяться не буду. А перейду к сути эксперимента собственного.
В настоящий момент я вплотную занялся тем, что на протяжении более чем сорока лет рассматривал как дело своей жизни — когда-нибудь в светлом будущем, в отдалённой перспективе. Но откладывать уже некуда, и я начал сочинять Книгу о Спитамене — мужике из Согдианы, борьба с которым заняла у Сан Филиппыча Македонского почти столько же времени, сколько боевой путь от Граника до Гавгамел. Это будет не историческое сочинение, и не исторический роман, и тем более не альтернативная история. А нечто вроде реконструкции событий, как они мне представляются, с многочисленными отступлениями, интермедиями, ретроспекциями и «перспекциями».
В среднем ритме по разделу еженедельно я рассчитывал таки когда-нибудь её закончить. И все, кто хотел поспособствовать процессу, до недавнего времени могли бы это сделать. Ныне блок с реквизитами для пожертвований снимается. Да и график мне выдержать по ряду причин не удалось.
Эксперимент преследует две цели. Первая — проверить представление об эффективности (или неэффективности) дотационной модели оплаты литературного труда вообще.
Вторая — в случае хоть какой-то эффективности определить её в сравнении с более иными моделями монетизации, в частности, той, которую использую я.
Сразу предупреждаю, что количество доброхотных даяний никак не скажется ни на факте сочинения книги, ни на скорости процесса: я буду сочинять её в любом случае, и в режиме, определяемом настроением (так называемым «вдохновением») и занятостью в более иных проектах. Разве что подаяние окажется столь велико, что меня будет заедать совесть, заставляя отрывать от последних больше времени.
Ну а как развивались события дальше — в заметке про тур второй.