О любимых поэтах

Алексей Федорчук

Коль скоро оказалось, что мои литературные предпочтения интересны не только мне, продолжаю тему. Теперь — о любимых поэтах. И тут вообще сплошной… этот, как его… субъективизм. Или, попросту, вкусовщина. Потому что критерий «любимости» поэта — один: задевают что-то в твоей душе его стихи, или оставляют равнодушным. А всякие хореистые ямбы с их гекзаметрическими амфибрахиями — это вторично. Возможны, конечно, и все промежуточные положения, типа «здесь зацепило, здесь нет». Но далее фильтрую по верхней планке.

И тут надо начать с очень важной оговорки: понятие любви в поэзии приложимо только к стихам на родном языке. Потому что иначе очень трудно понять, любишь ли ты поэта Имя рек или его преложение Имя реком другим. Ведь настоящего поэта может перевести только поэт, равный ему дарованием. Вопрос определения поэтического дара оставим за кадром, но интуитивно понятно, что оно либо есть, и тогда в определениях не нуждается, либо его нет — и тогда говорить не о чем тем более.

Кстати, о переводах. С самой ранней юности я пребывал в убеждении, что мне нравится поэзия Киплинга. Пока однажды не собрался с духом, и не попробовал почитать его стихи в оригинале:

Но написаны ж они не по русски
А по ихнему я… плохо читаю.

Начал я, уже не помню, почему, со стиша, который в русскоязычной версии начинается строками:

Серые глаза — рассвет,
Пароходная сирена,
Дождь, разлука, тусклый след
За кормой бегущей пены.

И на нём же знакомство с творчеством Киплинга в оригинале и закончил. Потому что понял, что все предшествующие годы я любил не Киплинга, а преложителя его, Константина Симонова…

И ещё очень важный момент: разница между поэтом любимым и поэтом, стихи которого нравятся. Мне нравятся стихи многих поэтов. Отдельные — вне зависимости от того, какое место, в том числе и количественно, они занимают в его творчестве. Например, я терпеть ненавижу великого пролетарского поэта-футуриста Маяковского в целом. Но мне очень нравится один его стиш «Товарищу Нетте». Однако это не то.

А поэтов, которых я люблю без всяких оговорок — трое (хотя нет, с одной оговоркой, о которой скажу позже). Это, в хронологическом порядке:

• Денис Давыдов, чуть ли не первый из тех, кто сочинял стихи на том языке, что потом назовут русским литературным;
• Алексей Константинович aka Толстой, который в равной мере не любил славянофилов и нигилистов, ибо полагал, что у тех и других ногти не чисты; впрочем, и те, и другие отвечали ему взаимностью;
• упомянутый выше в роли переводчика Константин Симонов — певец советского империализма.

Почему — расшифровывать не буду: любовь — по определению чувство иррациональное. А вот об оговорке — скажу: трёх перечисленных поэтом я люблю всю свою сознательную жизнь. Но в последние годы этот список пополнится ещё одним именем: Ирина Киттелль, более известная в сети как Алиса Деева (есть её страничка и на Блогосайте). Вот её стишом я и закончу этот набросок:

Каждый классик нам друг, нас
отличает от них, брат
не трескучесть пустых фраз,
а одна вместо двух дат

Хотя нет, ещё одна оговорка. Сказанное выше относилось к поэтам, печатавшимся на бумаге. Но существуют ещё и поэты, исполнявшие свои стихи в виде песен. С лёгкой руки уже не помню кого малограмотного их принято называть бардами. Но это — совсем другой жанр, и на эту тему я скажу в другой раз.