Самак-айяр: истерн прежних веков

Алексей Федорчук

Есть на свете такая книга: Самак-айяр, или Деяния и подвиги красы айяров Самака, что царям служил, их дела вершил, был смел да умел.

Впрочем, подзаголовок добавлен русскими переводчиками. Трудами которых — Наталии Кондыревой и А.М. Михалева, мы и обязаны возможностью прочитать её. На русском языке она была издана один-единственный раз — в издательстве «Наука», в 1984 году. В двух тёмно-красных, цвета запекшейся крови, томах. В оригинале же, написанном на новоперсидском языке (aka фарси) она называлась просто: Самак-айяр.

Впрочем, с оригиналом вопрос особый. Начиная читать эту книгу, невозможно отделаться от ощущения: она написана в 20-м веке. Да, нативным иранцем, но со светским европейским образованием. Настолько она выпадает из всего, к чему мы привыкли из классики, из ряда сюжетов «Лейли и Меджнун», «Тахир и Зухра», «Фархад и Ширин». Даже в интерпретации наиболее близкого нам по времени и духу Алишера Навои. Про сказки «Тысячи и одной ночи» я уж и не говорю.

И тем не менее, профессионалы говорят, что единственная рукопись этой книги действительно датируется 13-м веком. И есть косвенные свидетельства — сохранившиеся фрагменты её перевода на тюркские языки веков так 15-16. То есть можно признать, что это не поздняя стилизация, а действительно памятник эпохи. Какой? А вот это отдельный вопрос, к которому стоит вернуться чуть позже.

А пока в двух словах — о чём эта книга. Сюжет пересказывать не буду, дабы не лишать удовольствия потенциальных (хотя и немногочисленных) читателей. Скажу только о том, кто такие айяры. Существование их достоверно засвидетельствовано точно аутентичными историческими памятниками, такими, как «Кабус-наме» — поучением мелкого иранского кньязька 11-го века своему сыну (впрочем, это совсем отдельная история). Так вот, айяры — это то, что сейчас мы назвали бы оргпреступными группировками. Похожими на те, что многим из нас памятны по лихим 90-м. Хотя есть и другое мнение — это ниндзя средневекового Ирана. Владеющие умениями, которые казались сверхестественными не только простым людям (в качестве защитников коих они часто выступают), но и за власть держащимся. Последние нанимали их при своих внутренних разборках.

Самак — казалось бы, иллюстрация именно второй точки зрения. Нет, он, конечно, бандит самый что ни на есть. Но, раз поступивши на службу к некоему шаху, он её несёт. Не всегда так, как шаху угодно, а так, как ему кажется лучше. И (почти) всегда оказывается прав. Даже тогда, когда, казалось бы, нарушает слово. Например, отправляясь вызволять любимую женщину из тюряги, вместо того, чтобы мочить в сортире врагов народа. Не очень характерно для всяких там ниндзей, верно?

Нанимателями его выступают… и вот тут начинается самое интересное: шахи и пахлаваны. Кто такие пахлаваны? На русский язык это слово принято переводить исконно праславянским термином богатыри (как, кстати, и в изданном тексте). Однако это ни что иное, как парфяне — те самые, что, придя из приаральских степей, правили Ираном полтысячелетия. А затем, после падения собственно парфянской династии, семь парфянских родов возглавляли армию сасанидского Ирана.

Во всём тексте книги я нашёл единственное упоминание Аллаха. А вот вино персонажи трескают исправно — и пахлаваны, и айяры. Женские образы — таких не найти не только в арабо-персидской классике, но даже в тюркских легендах, не очень затронутых мусульманской традицией. Начиная с боевой подруги Самака, и заканчивая многочисленными царевнами, которых он добывает для своего шаха-работодателя, напоминают скорее царицу Томирис, бросившую голову Кира в бурдюк с кровью со словами:

Ты жаждал крови — так пей её!

В общем, повторяю: книга о Самаке настолько не укладывается в рамки так называемых восточных традиций, что её существование можно объяснить двояко:

• либо это поздняя стилизация (вроде «Рукописи, найденной в Сарагоссе» — такая параллель напрашивается) — но, как уже было сказано, профессионалы датируют сохранившийся оригинал 13-м веком;
• либо это действительно осколок эпохи — не только домусумльманской, но и досасанидской, эпохи парфян — победителей Красса и Марка Антония; и тех, кто своей агентурно-диверсионной деятельностью обеспечивал победу парфянских катафрактариев.

А с точки зрения читателя книга об айяре Самаке — просто истерн. Только вот записанный в 13-м веке. Если вы любите «Белое солнце пустыни» и «Не бойся, я с тобой» — вам эта книга понравится: условностей жанра там не больше, а пожалуй, что и поменьше. Потому что там восток — не какое-то постороннее тонкое дело, а среда обитания. Если не любите — лучше её не открывайте.