Три детективных сюжета

Алексей Федорчук

Все знают, что сэр Артур Конан Дойл писал детективы про Шерлока Холмса. Многим известны и его произведения в жанрах исторического, фантастического, мистического и даже бытового романа. А также произведения, где в разных пропорциях смешаны несколько этих жанров. Но, кроме того, он выступал и как журналист, сочиняя вполне документальные очерки, в том числе и на криминальные темы. И очерки эти под его пером превращались в детективы. Отличаясь от последних только тем, что сюжеты их разворачивались в действительности.

Один из таких очерков — «Сомнительное дело об убийстве Мэри Эмслей». По этим названием или как просто «Сомнительное дело» он за последние полтора десятилетия издавался на русском языке в сборниках «Уроки жизни», «Хозяин Чёрного замка и другие истории», возможно, и в более иных. Так что заинтересованному читателю найти его труда не составит, что на «бумаге», что в Сети. Поэтому перескажу содержание лишь вкратце.

Оно чем-то напоминает «Преступление и наказание» — правда, по выражению переводчика, Павла Гелева, «без Раскольникова и его терзаний». Но имеются и «старуха-процентщица» (точнее, вдова застройщика, унаследовавшая его дело), и её убийство, расследуемое полицией, поначалу безуспешно, и кандидат в убийцы, причём поначалу даже два. Один смог вчистую отмазаться, представив алиби, второй же, некий Джордж Мэллинс, в конце концов был осуждён и повешен. Хотя улики против него были

  • исключительно косвенные,
  • очень сомнительные, и
  • некоторые — опровергнуты на суде.

Однако (цитирую сэра Артура)

ни судья, ни присяжные заседатели не обращают на это внимания, и несчастный приносится на алтарь правосудия.

Причём — в угоду общественному мнению, требовавшему крови ещё до того, как нарисовались силуэты тех, к кого эту кровь можно было взыскать.

И сэр Артур завершает свой очерк словами:

Прочтя это дело во всех подробностях, вы остаётесь под неотразимым впечатлением, что суд, произнёсший смертный приговор, действовал впотьмах. Мэллинс, по всей вероятности, был виноват, но полиции не удалось продвинуться ни на йоту.

Преступление было возмутительное, и против подсудимого оказались настроены все.

Иными словами, никакие обстоятельства преступления выявлены не были. А это ставит под сомнение и вину подсудимого.

Прочитав не так давно этот очерк, я вспомнил другое дело, имевшее место быть полтора века спустя на другой стороне Земли — дело Ханса Рейзера, за которым следил всё время, пока оно разворачивалось (мои заметки на эту тему собраны в книге Мир FOSS. Заметки гуманитария).

Параллелей между этим двумя делами можно увидеть много. Тут и настроенность общественного мнения задолго до приговора (а в деле Рейзера — даже до установления самого факта убийства), и сомнительность улик (те, на основании которых был арестован Рейзер, как оказалось, не имели отношения к делу), и предубеждённость судей и присяжных. Правда, во втором случае имелось признание подсудимого, тогда как Мэллинс не признал свою вину даже у подножия виселицы. Но ведь ему и не пришлось, подобно Рейзеру, сидеть в одиночке полтора года — от убийства до приговора в первом случае прошло всего два с половиной месяца, и у него просто не было времени «сломаться».

К тому же признание Рейзера было сделано уже после вердикта присяжных, вынесенного, кстати говоря, в отсутствие трупа. К коему он и привёл представителей властей во исполнение условий «сделки с правосудием», практикуемой в американском судопроизводстве.

Самая же главная параллель — в обоих случаях тем, кто производил следствие и дознание, так и не удалось нарисовать картину того, что же произошло на самом деле. Или, как в деле Рейзера, они просто не захотели этого сделать. Что само по себе уже наводит на разные мысли…

В общем, ни в коем случае не настаивая на невиновности Рейзера, приходится констатировать, что в его деле осталось больше вопросов, чем было дано ответов. Некоторые из этих вопросов я попытался сформулировать в заключительной заметке упомянутого цикла. За прошедшие годы ответов на них не появилось.

А напоследок я процитирую самого себя:

С самого начала дела меня преследовало ощущение deja vu — где-то я с этим уже сталкивался. А потом понял — это же повторение сюжета недописанного романа Чарлза Диккенса — «Тайна Эдвина Друда»… Разница лишь в том, что в романе речь идёт о литературных героях и злодеях, а в нашей истории — о реальных людях, наших современниках.

Оказывается, ничто не ново под луной, и подобные сюжеты разворачивались и в прошлом — не только в романах, но и в реале.

P.S. Ныне параллель между романом Диккенса и делом Рейзера представляется не столь явной. К тому же в романе главная интрига закручивается не вокруг выявления убийцы (вина Джаспера вполне очевидна с самого начала, что прекрасно показано Гафтом в нашем телефильме), в заключается в установлении личности сыщика. Кстати, по поводу последнего у меня имеются свои соображения, отличные от всех, опубликованных ранее. Причём мне они кажутся настолько очевидными, что я удивляюсь, как основанная на них гипотеза никем не была выдвинута…

Добавить комментарий