Туран и Иран. Эпоха колесниц. Вступление

Алексей Федорчук

Эпоха колесниц охватывает время от XVIII века до последних дней II тысячелетия до н.э. Что, казалось бы, далеко выходит за рамки истории Турана и Ирана, относящейся к I тысячелетию до н.э. и первым векам тысячелетия следующего, принадлежащего уже эре «нашей». Однако именно в Эпоху колесниц закладываются основы культуры и идеологии, определившей своеобразие будущего ираноязычного мира.

Исторически зафиксированные события Эпохи разворачивались в основном на просторах Ближнего Востока, от Эгеиды на западе до Индии на востоке, и от Закавказья на севере до Египта на юге. Однако центральной ареной действия был Плодородный полуостров. Здесь на рубеже XVIII-XVII вв. до н.э. неожиданно появляются «колесничные народы».

chariot_001

В популярной литературе, а иногда даже и в литературе, претендующей на звание специальной, их часто считают индоевропейцами, выходцами из степей Евразии. А конкретной — либо индоиранцами, не разделившимися ещё на иранскую и индоарийскую ветви, либо просто индоариями.

Однако всё не так просто. В самых древних источниках фигурирует три народа, которые можно назвать «колесничными» (примерно в порядке фиксации):

  • гиксосы, выходцы из Сиро-Палестинского региона, завоеватели Нижнего Египта, давшие этой стране (точнее, её главному историографу, Манефону) две династии;
  • касситы, обитатели гор Загроса, отжавшие власть над Вавилонией у потомков знаменитого законодателя, царя Хаммурапи;
  • жители царства Митанни, располагавшегося в Верхней Месопотамии, и населённого преимущественно хурритами.

Однако первый из этих трёх народов к индоевропейцам отношения не имел точно: гиксосов обычно считают либо неопределёнными семитами, либо, более узко, семитами-амореями, или родственникам жителей Ханаана до появления там будущих израильтян.

Относительно лингвистической принадлежности касситов достоверно не известно ничего. Обычно их считают неким неиндоевропейским народом. Хотя некоторые очень уважаемые авторы (можно даже сказать, «специалисты в законе», Лев Клейн) относили их к индоарийцам. Увы — авторитет автора не может заменить доказательств (или хотя бы доводов), а тут с этим очень большая напряжонка.

И только для хурритов Митанни устанавливаются достоверные (хотя и очень неопределённые) контакты с некими индоевропейцами. Как уже было сказано — то ли с недиффиренциированными индоиранцами, то ли с индоариями. Но на эту тему вскоре будет подробный разговор.

Однако благодаря первым колесничным народам на Ближнем Востоке формируется надэтническая культурная общность, которую Александр Нефёдкин назвал «колесничным койнэ». В которое органично вписались не только индоевропейцы — хетты Анатолии и микенские греки-ахейцы, но египтяне Нового Царства. А отклики колесничной культуры достигли кельтов на Западе, гарамантов в Сахаре, индоариев Индии на Юге и Китая эпохи Чжоу — на Востоке.

»Колесничные народы» повернули ход мировой истории. Именно от них идет дискретная (но, тем не менее, никогда не прерывавшаяся полностью) традиция индивидуального мастерства, нашедшая свое воплощение и в учении дзэн (чань) Дальнего Востока, и в современной европейской цивилизации. Если раньше (да, в большинстве случаев, и по сей день) исход боевых действий определялся численностью участников с той и другой стороны (как выражался Буонопарте, «большие батальоны всегда правы»), то тут впервые вступил в игру фактор интеллектуальный — технологическое превосходство и личное умение.

Действительно, давайте посмотрим, что такое боевая колесница. Это — предельно высокотехнологичное, по меркам того времени, изделие: каждая ее деталь — платформа, ось, обод и спицы колеса, — изготовлена именно так (и из того материала), как это предписано техзаданием. Что требует мастера — изготовителя.

Однако: колесница без движущей силы мертва. И потому ей требуются адекватная запряжка — пара (а позднее четвёрка) лошадей совершенно определенного экстерьера, вырастить которых при табунном содержании невозможно. Но и этого мало: эта пара должна быть обучена и выезжена должным образом. И потому развитое коннозаводство и мастерство конской выездки — вторая составляющая успеха «колесничных народов». Благо, это запечатлено в дошедшем до наших дней хеттском трактате Киккуле — вероятно, митаннийца по происхождению (Филис, система выездки которого легла в основу подготовки красноармейской конницы — отдаленный его последователь).

Высокотехнологичная колесница и идеально обученная конская запряжка — хорошо. Однако техника в руках дикаря — это кусок металла. И любые технические средства требуют того, кто мог бы ими управлять. То есть третий компонент колесничного войска — это мастер-возница, не случайно их имена фигурируют в поэмах Гомера наравне с именами базилевсов.

И, наконец, конечный пользователь этого комплекса: колесничный боец. Ведь это ради него, ради его боевой удачи делается колесница, растятся и обучаются кони, ради эффективности его действий управляет ими возница. А потому он обязан соответствовать по своим качествам тем усилиям, которые затратило на все эти дела общество.

К чести его, колесничного бойца, заметим: все исторические источники говорят, что он им соответствовал. Подтверждением чему можно найти и в так называемой поэме Пентаура из Египта, и в индийской Махабхарате, и в ирландских скелах. Дошли до нас и свидетельства врагов колесничных народов, правда, существенно более поздние, когда колесничное дело переживало упадок. Здесь можно вспомнить и «Записки о Галльской войне» Цезаря, Гая Юлия, и исторические труды Корнелия Тацита, и описания Митридатовых войн различных авторов.

Разумеется, колесничный боец геройствовал не голыми руками. Ему требовалось оружие — много оружия, и оружия хорошего. Так что для обеспечения его боевой деятельности где-то в фоновом режиме трудятся мастера-рудознатцы, металлурги, оружейники. Не случайно Эпоха колесниц совпадает с расцветом Бронзового века — периодом Поздней Бронзы. Когда качество и самих сплавов, и изделий из них достигло уровня, сравняться с которым металлурги и оружейники Железного века смогли только полтора тысячелетия спустя.

А уж совсем в туманной дымке маячат фигуры тех, кто связывал все эти явления в единую системную целостность. Нет, не великих полководцев, победителей колесничных баталий, а организаторов всего цикла колесничного производства — от первых плавок меди и олова до победных реляций после победоносных битв. На плечи которых ложилась и подготовка кадров для для бесперебойного функционирования всей «колесничной» цепи.

Так что Эпоха колесниц — это славная страница истории человечества. И не только военной. Но и истории технологий, идеологии, личностного развития. И очень жалко, что мало кто из наших современников знаком с этой историей так, как она того заслуживает. Ведь к Эпохе колесниц восходит всё то доброе, что дожило до наших дней.

Туран и Иран. Эпоха колесниц. Вступление: 2 комментария

  1. Индоевропейцы — бредовое название: где Индия, а где Европа.
    Сразу бы назвали мрасиано-землянами.

Добавить комментарий