FOSS на Руси: революционная ситуация?

Алексей Федорчук

В приснопамятном обсуждении на Юниксфоруме от одного из организаторов акции ЦеСТа некогда прозвучал призыв — говорить на чистоту. Я долго воздерживался от этого предложения, дабы остаться в рамках пресловутой политкорректности — что делать, заразителен дурной пример некоего государства, в котором лопату предпочитают не называть лопатой, а для простого русского слова, которое дети любят писать на заборах, могут придумать такое количество эвфемизмов, перед которым блекнет лексикон классической арабской литературы и «Тысячи и одной ночи».

Однако тон обсуждения адептов акции становится всё более агрессивным, что вынуждает меня таки поговорить на чистоту — заодно расставив все точки над i в моём к ней отношении. И, как показывают отклики на форуме и на нашем блоге, не только моём.

Интересно, что таковой тон принимают даже организаторы дискуссии — причём местами на олпанской мове («слив засчитан» — это мой «зачёт» klark’у), не являющейся родной ни для одного из участнегов диалога.

Но сначала — немного истории. Каковая, как известно, в силу категорического неусвоения её уроков, имеет обы:кновение повторяться: сначала — в виде трагедии, затем — в виде фарса (возможно, также вполне трагического), а потом уже — в форме откровенной травестии. Что же, нам остаётся ответить на это бурлеском.

Революции в истории человечества происходили неоднократно. Классики вечно живого всепобеждающего (потому что верного) учения утверждали, что они происходят тогда, когда создаётся революционная ситуация: верхи не могут, низы не хотят. Но, как метко отметил творческий гений советского народа (подозреваю, что и анти-советского тоже), это ситуация импотента на фригидной женщине: одна сторона не могёт, другой всё пофигу. И потому никакой революцией данная «революционная ситуация» не чревата. А чревата она вялотекущим процессом, также описанным коллективным творческим гением в диалоге босса и секретарши:

— Иван Петрович, Вы уже ввели?
— Кажется, да…
— Ой как хорошо, ой как приятно!

Читатель вправе спросить меня — опровергая общепризнанных классиков марксизма (величие которых признают даже признанные анти-марксисты), что же ты предложишь взамен? Отвечаю: это проще показать на примере, нежели сформулировать в научных терминах. Может быть, социологи грядущих столетий, если таковые будут отпущены человечеству, это сделают — уже без гнева и пристрастия; впрочем, беспристрастие маловероятно и по прошествии тысячелетий….

Итак, пример: 1917-й год, канун Октябрьского переворота, который потом назовут ВОСРом. Что мы наблюдаем в контексте революционной ситуации? А мы наблюдаем примерно следующее:

• кучку будущих комиссаров в кожанках с маузерами в деревянных кобурах-прикладах; правда, повторяю, всё это в будущем — в кожанки с маузерами они обрядятся, когда захватят армейские склады, подготовленные для летнего наступления 17-го года;
• братишек-матросов, просидевших всю войну на кораблях на приколе, мающихся от безделия, но, за отсутствием конструктива, не способных ни к чему, кроме деструктива откровенного;
• серой вооружённой массы, которой на самом деле всё до лапочки Ильича (каковая ещё только вызревает в светлых мозгах комиссаров.

Комиссарам очень хочется власти — собственно, ради того они в комиссары и подались. Братишкам флотским — хочется развернуть руку, да раззудить плечо, цель рояля не играет. Ну а серой вооружённой массе хочется одного. Того самого, что выразил Юлий Михайлов aka Ким (или, напротив, Ким aka Миазйлов):

Наплявать, наплявать
Надоело воевать…
…
Были мы солдаты,
А теперь до хаты-ы-ы-ы…

Что дальше? Дальше — Братишки-матросы рвут на груди тельники, подымая в атаки те самые серые массы. Ну а комиссары в кожанках и с маузерами сидят в глубоком тылу (по возможности под охраной латышских стрелков или китайских «интернационалистов»). Употребляя свои маузеры разве что для постреливания в затылок тем из серой массы, кто почему-то не испытывает большого желания воевать за светлое будущее всего человечества.

Чем закончилось дело — общеизвестно: водворением социализма на одной шестой части суши. Так что об этом не будем. А обратимся к более близкому примеру, который памятен некоторым из здесь присутствующих — смены парадигмы: от построения светлого коммунистического будущего в масштабах всего человечества к слиянию со всем прогрессивным капиталистическим человечеством. Что наблюдалось нами уже воочию — на рубеже 80-х и 90-х годов последнего века прошлого тысячелетия.

Промежуточные стадии — процесс превращения комиссаров в парт- и госчиновников, сменивших кожанки на номенклатурные костюмы, братишек — в павших смертью храбрых национальных героев, а также сезоны отстрела возомнивших о себе тех и других — опустим, как не имеющие отношения к теме. И обратимся ко второй революционной ситуации минувшего века — рубежу 80-х и 90-х годов. Когда комиссарам захотелось покоя — а именно, смены номенклатурных «Чаек» и «Волг», которые могли в любой момент отобрать вместе с должностью (а то и головой, как случалось при товарище Сталине), на частнособственные «Мерседесы» и «БМВ», номенклатурных окладов — на личные счета в зарубежных банках, номенклатурных дач — на собственные коттеджи в Подмосковье или, ещё лучше, на виллы в Дальнем Забугорье.

И потому из парторгов ставшие банкирами и коммерсантами.

Нашлись и братишки — получившие имя братков, а затем и брателл, они тоже изменили форму одежды: вместо клешей и тельников одели «Адидасы» в фирменном или китайском исполнении.

Их теперь называли бандитами — и вовсе не всегда в ругательном смысле.

Не было серой массы: с одной стороны, массы эти были безоружны, с другой, выработали не сформулированное официально, но самое передовое в мире учение пох… фигизма. Потому революционная ситуация как бы рассосалась сама собой. Не совсем без жертв, конечно, но всё-таки относительно мирно. Иными словами, ситуация фарса, хотя иногда и вполне трагического.

Это я всё к чему? Ныне в российском секторе общемирового FOSS-сообщества наблюдаем уже совсем комичное воплощение всего того, что предшествовавшие поколения и поколение наше пережило в течении двадцатого века.

До недавнего времени FOSS-сообщество России жило и развивалось само по себе — подобно чистой фундаментальной науке, не до конца про-официозной литературе и прочим сферам культуры и искусства, равно как и их поп-ответвлениям. Развивалось вполне успешно и целенаправленно — не смотря на отсутствие внимания к нему со стороны власти предержазих. Или, может быть, как раз благодаря отсуствию такового.

И вдруг в одночасье случилось — государство задумалось о том, что великая держава не имеет ничего своего, кроме нефти, газа и ещё кое-каких природных ресурсов. То есть: работники госаппарата, отказавшись от своих номенклатурных машин от отечественного производителя, пересели на иномарки, исчисляют свои доходы не в родимых рублях и копейках, а в каких-то импортных баксах (подозрительно похожих на доллары недавнего идеологического противника), пользуются ноутбуками, изготовленными… да кто его знает, где. И в довершение ко всему, на ноутбуках этих предустановлена операционная система вполне определённого происхождения.

Разумеется, менять иномарки на продукицю АЗЛК или Тольятти бывшим товарищам, ныне господам, не хотелось, отказываться от ноутов Sony — тоже, да и менять предустановленную Windows на непонятный Linux — тоже. И тогда в действие вступает оппозиция — те из психологических парторгов, которые не попали в первую обойму и потому всеми вышеперечисленными аксессуарами не обзавелись.

Началось всё, естественно, с самого слабого звена — с операционных систем. Благо сложившаяся ситуация — доминирование в этой сфере продукции самой великой софтверной компании — давала к тому массу поводов.

И раздаются призывы, с одной стороны, к внердрению существующего свободного программного обеспечения в сферах, финансируемых государством, с другой — к созданию Национальной Операционной Системы (сокращённо НОС — копирайт на эту аббревиатуру оставляю за собой).

Правда, быстро выяснилось, что дело это — сложное, хлопотное, вполне бессмысленное (ибо создать что-то принципиально более иное, ввиду развала настоящей фундаментальной науки, в том числе и той, что называется Computer Science, было не реально) и неблагодарное: вследствие перечисленных причин немедленных политических дивидендов оно не сулило.

И потому принялись за акцию, обещающую таковые: борьбу за свободу выбора ОС для конечного пользователя.

Разумеется, занялась всем этим кучка комиссаров, не вполне удачливых на своём комиссарском поприще. Далее — всё по многократно апробированному сценарию: вербовка по многочисленным форумам группы братишек, по преимуществу своему — тех, кто, как говорилось в предыдущей заметке, только недавно слез с подоконника и потому словом и делом готов доказывать свою верность новому учению. Логическое завершение чего — та самая пресловутая акция. Но это лишь одна сторона вопроса.

Для освещения другой стороны придётся таки вернуться к вопросу о засилье заморской софтверной корпорации во всех сферах, подведоственных государственному бюджету. И, соответственно, декларации соответствующими структурами поддержки свободного софта. И тут в секторе отечественного FOSS-сообщества впервые ощутимо запахло баблом. Не очень большим — но на запах которого потянулся отечественный бузинес. В том числе и тот, который принято называть большим.

Вообще удивительно, сколько за последнее время обнаружилось радетелей свободного софта. Причём ещё с древних времён. И как тут не вспомнить персонажа одного из рассказов Георгия Фёдорова — деда, который после прослушки оперы «Иван Сусанин» задумчиво сказал:

Теперь много таких находят, которые ещё встарь за советскую власть стояли.

Радетелй свободного софта, стоявших до него со времён Очакова и покорения Крыма (а то и Куликовской битвы), можно отыскать ничуть не меньше. Кроме братишек-матросиков с Линуксфорума, в это число можно записать и отмеченных выше крупных бизнесмеев. Не так давно был сильно умилён фразой из интервью с Дмитрием Комиссаровым. Она настолько показательна, что процитирую:

Мы довольно давно идем в сторону СПО. В частности, еще в конце 90-х была попытка портировать купленный у компании «Микроинформ» Лексикон под Linux и открыть коды этой программы. К сожалению, после кризиса 98-го года отрасль впала в некое депрессивное состояние и проект был закрыт.

Очень улыбает: так что же было — попытка портировать или попытка открыть? Да и Lexicon на фоне Linux’а образца 1998 года выглядит достаточно забавно.

Кстати, что интересно — на те же около-дефолтные годы падает активность IPLabs Linux Team (ныне Altlinux); им, почему-то, депрессивное состояние не помешало. При всём моём уважении к деятельности Урбансофта и его «Открытому ядру» — именно в это время и именно IPLabs Linux Team заложил предпосылки для массового применения Linux’а. Среди тех масс, которым он по настоящему нужен, разумеется…

Ну да Бог с ними, с крупными бизнесмеями — работа у них такая, извлекать чистоган из всего. В том числе и из открытого софта. Тем более, что от их бизнесмейской деятельности вроде как даже польза бывает — налогами, толика которых косвенно обламывается и для Open Source: в виде грантов академическим учреждениям, проектов по Linux’изации школ и ВУЗов, и так далее. Конечно, забавно, когда телегу ставят впереди лошади, и проект портирования Lexicon’а (кстати, будучи одним из первых бета-тестеров его первой коробочной версии, той самой, что продавалась с ключевой 5-дюймовой дискетой, о таковом ранее и не слышал) полагают соизмеримым со свободными Vim или Joe, юзаемым поколениями юниксоидов… Ну да, повторяю, Господь им судья.

Вернёмся к нашим политикам от Open Source. Тем более, что эти господа являются не столько налогоплательщиками, сколько налогопользователями. Причём не только политики действующие — но и, так сказать, теневые. Потому как эти самые теневые сочиняют, дабы эмулировать свою политическую активность, всякого рода запросы и обращения. На которые действующие политики, для поддержания своего статуса, время от времени должны реагировать — примерно так, как мы видим в настоящий момент с проверкой ФАС.

Политиков тоже можно понять — это тоже издержки профессии, радеть за счастье всего человечества. В первую очередь, конечно, за счастье лучших его представителей — себя, любимых. Но это реализовать в полной мере могут только политики действующие. А вот теневым политикам нужно отрабатывать всеобщее счастье по полной программе. Желательно, разумеется, с наименьшими накладными расходами — вроде возврата денег за предустановленную Windows…

Тоже, в общем-то, не смертельно: как говорится, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы с ножом на дорогу не выходило. Или не звало выходить с гранатомётом на баррикады. А только отметиться в опросе…

Но только вот не надо бы представлять всё ту же самую акцию как нечто общеполезное — раз, нечто способствующее процветанию свободного софта — два, и вообще нечто, способствующее чему-либо, кроме личной популярности организаторов — три. Каковые и хотят произвести маленькую, локальную революцию в мире свободного софта в одной отдельно взятой стране.

Сапиентам — надеюсь, что sat?