Алексей Федорчук
Как говорилось в Дне пятом, хотя сэр Артур Конан Дойл и считается признанным классиком детективного жанра, среди его произведений о Шерлоке Холмсе настоящих детективов, в определении Дж. Д. Карра, почти нет. Но одно из его сочинений, которые к детективам обычно не относят. представляет собой стопроцентный детектив в узком смысле слова.
Это — Родни Стоун. Этот роман у нас традиционно включается во все собрания сочинений сэра Артура (начиная с «чёрного» восьмитомника из библиотеки «Огонька» 1966 года). Однако время от времени выходит и отдельной книжкой:
Родни Стоун сэра Артура — своего рода прототип романа Карра из Дня пятого. Правда, ни малейших «попаданцев» в ней не обнаруживается. Но, с одной стороны, это исторический роман из всё той же Эпохи Регентства — того её отрезка, к которому относится начало Бонапартовых войн. И в нём появляются имена тех же лиц, что и в романе Карра — сам принц-регент Уильям, политик Фокс, джентльмен-бандит сэр Джон Лейд, к которым присоединяются адмирал Нельсон и «денди лондонский» Браммел. Однако роли всех этих персон — эпизодические, а ряд исторических имён в романе только упоминается.
С другой стороны, это книжка про английский бокс того времени. И упоминаемые в ней профессиональные боксёры — лица не менее исторические, нежели принц Уильям или адмирал Нельсон. Среди них:
Джон Джексон (1769–1845), прозванный Джентльменом за изысканные манеры и безупречную репутацию, Байрон называл его Императором кулачного боя:
Джем Белчер (1781–1811), которого называли Наполеона ринга; свой бой за чемпионский титул в тяжёлом весе (1800 год) он выиграл, потянув на весах всего 152 фунта (69 кг):
Даниэль Мендоса (1764–1836), выступавший на ринге под именем Еврей Мендоса; во время Великой Французской революции в английской прессе имя Мендосы занимало первые полосы газет, перед репортажами о революционных событиях:
Сэмьюэл Элиас (1775–1816), вошедший в историю бокса как Голландец Сэм (Dutch Sam), при весе 130-134 фунтов (около 59–61 кг) выступавший против признанных тяжеловесов, проведший около ста боёв и прославившийся как «отец апперкота»:
И это только те, кто играет свою роль в романе, и о которых мне удалось найти дополнительные сведения в сети. Упомянуто же имён в нём гораздо больше.
Прочитав роман, начинаешь понимать, насколько серьёзной боевой системой был английский бокс того времени, когда действовали правила, разработанные чемпионом Англии Джеком Бротоном в 1743 году. Это была «Эра голых кулаков», длившаяся до принятия правил маркиза Куинсберри, разработанных в 1847 году, но ставших официальными лишь в 1882.
Бой проводился без перчаток, разрешались удары локтями и головой, захваты и броски, удары ниже пояса. Фактически запрещалось только «бить лежачего» — падение одного из противников служило разделителем раундов, упавший мог приходить в себя в течении 30 секунд (при содействии своих секундантов). Число раундов не ограничивалось, как и время боя. Он длился до результата — до того момента, когда один из противников не мог подняться после 30 секунд «отдыха».
В повести сэра Артура «Знак четырёх» Шерлок Холмс говорит привратнику Мак-Мурдо, бывшему профессиональному боксёру:
— Я не думаю, чтобы вы забыли меня. Помните любителя-боксёра, с которым вы провели три раунда на ринге Алисона в день вашего бенефиса четыре года назад?
Действие повести почему-то упорно относят к 1888 году. Однако несколько прямых указаний этому противоречат. В самом начале повести доктор Уотсон отвергает предложенный Холмсом кокаин с такой мотивировкой:
Мой организм еще не вполне оправился после афганской кампании. И я не хочу подвергать его лишней нагрузке.
А буквально на следующей странице доктор
…сидел, покачивая больной ногой, из которой не так давно извлекли пулю, выпущенную из афганского ружья, и, хотя рана не мешала ходить, нога к перемене погоды всякий раз ныла.
Теперь вспоминаем повесть «Этюд в багровых тонах»: Уотсон был тяжело ранен во время 2-й Англо-Афганской войны (1878–1880)
… в роковом сражении при Майванде
Которое происходило 27 июля 1880 года. Затем Уотсон заболел тифом:
Несколько месяцев меня считали почти безнадёжным, а вернувшись наконец к жизни, я еле держался на ногах от слабости и истощения, и врачи решили, что меня необходимо немедля отправить в Англию. Я отплыл на военном транспорте «Оронтес» и месяц спустя сошёл на пристань в Плимуте с непоправимо подорванным здоровьем…
Правда, в первой повести Уотсон был ранен не в ногу:
Ружейная пуля угодила мне в плечо, разбила кость и задела подключичную артерию.
Однако из «Этюда» однозначно следует, что Уотсон во время Афганской кампании мог быть ранен только один раз: до Майвандской битвы он, догоняя свой полк, а потом переводясь в другой, в боевых действиях не участвовал, а после неё — уже не мог. Так что сэр Артур во время сочинения второй повести просто забыл, куда он ранил своего героя в повести первой.
Таким образом, между ранением Уотсона и временем действия «Знака четырёх» не могло пройти много времени. А последнее относится к началу 1880-х. То есть «три раунда на ринге Алисона» происходили в конце 70-х годов XIX века, когда правила Куинсберри не просто не были обязательными — а не приветствовались, судя по тому, что их ввели после несчастного случая на ринге со смертельным исходом. Так что Шерлок Холмс заведомо учился боксировать (в том числе и) по старым правилам.
И Холмс, способный выстоять три раунда против профессионала, вне зависимости от исхода боя, вовсе не нуждался в какой-то там борьбе баритсу: в роковом поединке с Мориарти у Рейхенбахского водопада (см. «Последнее дело Холмса») он вполне способен был уложить профессора если и не одной левой, то уж двумя руками точно.
Кстати, боевая система с похожим названием, бартитсу, оказывается, действительно существовала. Вот только возникла она в 1898 году, через 5 лет после публикации «Последнего дела Холмса» (1893 год). Оно ли надоумило Эдварда Бартон-Райта, создателя этого «нового искусства самозащиты», дать ему созвучное название?
В завершение же рассказа о «Родни Стоуне», возвращаюсь к третьей его сюжетной линии — детективной. Ибо, кроме всего сказанного выше, это — настоящий аналитический детектив: с того момента, как Амброз, камердинер сэра Чарлза Треджеллиса, исчезает с запятков его кареты, внимательный читатель может предугадать всё дальнейшее развитие детективной линии романа с точностью уравнений небесной механики. И потому говорить об этой линии не буду. А добавлю только, что «Родни Стоун» — просто очень хорошая книжка, в равной степени увлекательная и познавательная…