Наш Блогосайт: Linux и «лирика»

Алексей Федорчук

В советское время о советских геологах писали немало — и в, так сказать, СМИ, и во всякого рода документах (а куды же без них, без геологов), и даже в романах (и рОманах). О первых двух моментах говорить не буду — разно писали. Но это иная тема. Читать далее «Продолжение седьмицы, день тринадцатый: лучшее о Советской Геологии. Альберт Мифтахутдинов и лошади у реки Убиенки»

Алексей Федорчук

Русскоязычный читатель не избалован изобилием литературы по истории так называемой «Чёрной Африки» (особенно в сравнении с книжками про индейцев и даже полинезийцев). А в далёкие времена моеей юности единственным источником информации по теме были романы Райдера Хаггарда. Которые, конечно, пробуждали к ней интерес, но удовлетворить его были не способны. Тем более, что и их тогда было переведено у нас — раз («Копи царя Соломона»), два («Жена Аллана»)… и обчёлся. Существовали, правда, и дореволюционные переводы нескольких «южноафриканских» романов Хаггарда (например, «Нада»), но они были трудно доступны. Читать далее «Продолжение седьмицы, день двенадцатый: между жанрами. Эрнст Риттер и его «Зулус Чака»»

Алексей Федорчук

Книжная седьмица, начатая некогда как развлечение в свободное (от сочинения Книги о Cintu) время, разрослась — и не видно ей конца-краю. По сему поводу показалось мне сделать для неё отдельное оглавление, чисто для удобства ориентации.

• Книжная седьмица: вступление
• Книжная седьмица, день первый. Исландские саги
• Книжная седьмица, день второй. Повесть о Ходже Насреддине
• Книжная седьмица, день третий: Наследник из Калькутты
• Книжная седьмица, день четвёртый: Потерпевшие кораблекрушение
• Книжная седьмица, день пятый: Всё тот же страх
• Книжная седьмица, день шестой: Родни Стоун
• Книжная седьмица, день седьмой: Кожа для барабана
• Книжная седьмица: предварительное заключение
• Дополнения седьмицы, день восьмой: Жестокий век
• Продолжение седьмицы, день девятый: Круг Земной
• Продолжение седьмицы, день десятый: переходим к SF. Владимир Савченко. Открытие себя
• Продолжение седьмицы, день одиннадцатый: про SF «оттуда». Эрик Фрэнк Рассел и его «Аламагуса»
• Продолжение седьмицы, день двенадцатый: между жанрами. Эрнст Риттер и его «Зулус Чака»
• Продолжение седьмицы, день тринадцатый: лучшее о Советской Геологии. Альберт Мифтахутдинов и лошади у реки Убиенки

Алексей Федорчук

Как известно, SF советская и SF «забугорная» — два абсолютно разных жанра, которые (в отличие от fantasy) не связаны между собой ни генетически, ни исторически. И потому сказавши в теме номера А, надо обязательно добавить и Б. Тем более что детстве, отрочестве и юности я читал всю переводную фантастику, какая попадалась под руку — англо-, франко- и даже, кажется, испаноязычную. Читать далее «Продолжение седьмицы, день одиннадцатый: про SF «оттуда». Эрик Фрэнк Рассел и его «Аламагуса»»

Алексей Федорчук

Завершить декаду надо жанром, ранее в теме даже краем уха не засветившимся — то есть Science Fiction. Или, по нашему, по бразильскому — научно-фантастическим. А начну я разговор о SF с книжки, из которой некогда узнал о вычислительной технике, искусственном интеллекте и тому подобных материях, которые нынче задумчиво называются Информационными Технологиями (или, по ненашему, по гринговски — IT). Вот она: Читать далее «Продолжение седьмицы, день десятый: переходим к SF. Владимир Савченко. Открытие себя»

Алексей Федорчук

«Круг Земной» — одна из Королевских саг, о которых упоминалось в День первый. Самая известная, самая полная и, рискну добавить, самая лучшая. Правда, название её — чисто условное, и дано в Новое время по первым словам первой из входящих в неё саг (Heimskringla):

В современных изданиях Хеймскринглы (мне привычней такое её название), и не только русских, на титуле указывается и имя автора — Снорри Стурлусон. Но это имя ещё более условно, чем название. Ибо основано на утверждениях двух норвежцев, которые в XVI веке перевели Хеймскринглу на датский язык — Лауренца Ханссёна и Педера Клауссёна. Однако откуда они почерпнули эту информацию — неизвестно. И, соответственно, неизвестна и степень её достоверности.

Однако сам по себе Снорри был личностью весьма примечательной и заслуживает того, чтобы о нём сказать несколько слов. Тем более, что сведений о его жизни имеется достаточно — он много раз упоминается в «Саге об исландцах» (одной из составных частеей свода, именуемого «Сагой о Стурлунгах»), и неоднократно — в «Саге о короле Хаконе». Автором обеих саг, кстати, был (и это считается достоверно установленным) племянник Снорри, Стурла Тордарсон (1214–1284).

Снорри родился (традиционная датировка — 1178 или 1179 год) в семье Стурлы из Хвамма, основоположника рода Стурлунгов. Того самого, который дал имя целой эпохе в истории средневековой Норвегии, охватывающей период с начала XIII века до утраты Исландией независимости (1262 год). И Снорри был одним из центральных персонажей этой эпохи.

Снорри дважды (в 1215–1218 и в 1222–1231) был законоговорителем — высшим «магистратом» Исландии, не имевшим, впрочем, никакой реальной власти, кроме личного влияния. Которое основывалось на связях — как горизонтальных, в том числе родственных, так и вертикальных — количестве зависимых людей. Ну и на бабле, разумеется…

И с тем, и с другим у Снорри был полный порядок. С горизонтальными связями — благодаря принадлежности к влиятельному роду и воспитанию у Йона Лофтсона, потомка норвежских королей. С баблом — сложнее. От отца он, видимо, не унаследовал ничего: после смерти Стурлы Старого (в 1183 году — Снорри было тогда не больше 5 лет) его вдова потратила сыновью долю наследства. Став взрослым, Снорри быстро поправил своё финансовое положение. Во-первых, не исключено, что он получил какое-то движимое имущество в наследство от своего воспитателя Йона, умершего в 1197 году.

Во-вторых, он удачно женился на деньгах, точнее, на недвижимости, женившись в 1199 году на некоей Хердис Берсадоттир, получив за ней хутор Борг. Расставшись с ней и перебравшись на хутор Рейкьяхольт, он «вступил в союз на половинных началах» с одной очень богатой вдовой, в источниках не названной. В результате у него «стало тогда много больше богатства, чем у кого-либо другого в Исландии».

Ну а богатство обеспечивало Снорри и связи вертикальные: ежегодных поездках на альтинг его сопровождают сотни людей. А однажды — 80 норвежцев в полном вооружении, то есть наёмных бойцов и телохранителей. Опираясь на эту кодлу, Снорри ввязывается во все конфликты эпохи (а часто и провоцирует их), как с соперничающими группировками (главная из них возглавлялась Гицуром Торвальдссоном), так и с собственной роднёй, в частности, по линии родного брата Сигхвата. Правда, лично в боестолкновениях почти не участвует, предпочитая действовать чужими руками. А единственный раз, когда участия в мочилове избежать не удалось (в столкновении с племянником Стурлой Сигхватсоном из-за очередной «богатой вдовушки» и её добра) — воинской доблести не проявил, был разбит и спасался бегством.

Снорри дважды побывал в Норвегии — в 1218–1220 и в 1237–1239 году. В первый свой приезд он обретался при ярле Скуле, фактическом правителе страны при малолетнем короле Хаконе IV, получил от него звание скутильсвейна (младшее придворно-дружинное звание), а затем лендрманна (сопоставляется с графами Германии и баронами Англии).

Второе посещение Норвегии было для Снорри не столь удачным. Король Хакон в это время достиг уже более чем зрелого возраста (родился в 1204 году) и возжелал самостоятельности, что вылилось в вооруженный конфликт со Скуле (ставшим к тому времени герцогом). Непосредственной жертвой этого конфликта и оказался Снорри, примыкавший к группировке последнего и даже, по слухам (хотя и подвергавшимся обоснованным сомнениям), получивший от него звание ярла. Однако вслед за этим он нарушил королевское запрещение покидать Норвегию, и вернулся в Исландию.

Тем временем конфликт между Хаконом и Скуле достиг апогея. Последний провозгласил себя королём (на что имел право по своему происхождению), однако потерпел поражение и был убит. Став полновластным правителем Норвегии, Хакон припомнил неподчинение Снорри, и приказал самому своему последовательному исландском стороннику, упомянутому выше Гицуру, доставить Снорри в Норвегию. А при невозможности сделать это — убить. Гицур, будучи по совместительству и предводителем враждебной всем Стурлунгам группировки, с доставкой заморачиваться не стал. А в ночь на 23 сентября 1241 г. отправился с должным количеством людей в Рейкьяхольт, захватил хутор и отправил пятерых своих людей, Симона Узел, Арни Злого, Торстейн Гудинасон и ещё двоих, убить Снорри, сховавшегося в подвале дома. «Сага об исландцах» так описывает последние минуты его жизни:

Симон велел Арни, чтобы тот зарубил Снорри.
— Не надо рубить! — сказал Снорри.
— Руби! — сказал Симон.
— Не надо рубить! — сказал Снорри.
Тут Арни нанес ему смертельную рану, и вместе с Торстейном они зарубили его.

Таким образом, жизненный путь Снорри обрисован в источниках очень подробно. Помимо участия в распрях, стяжания всякого добра и интриг при норвежском дворе, в нём нашлось место и для многочисленных баб: «Сага об исландцах» говорит, что он «был непостоянен, и у него были дети и от других женщин» — кроме оставленной законной жены и пары «богатых вдовушек».

Как ни странно, отражено в источниках и литературное творчество Снорри — но почти исключительно поэтическое: согласно «Саге об исландцах» он был «хорошим скальдом и искусным во всем, что он брался мастерить». То есть «хорошесть» скальда определялась не каким-то там величием его мысли, а исключительно степень владения им общепринятыми приёмами версификации, включавшими выдерживание размера, использование аллитераций и внутренних рифм там, где положено, знание кеннингов и поэтических синонимов хейти.

Не случайно Снорри приписывается авторство и ещё одного произведения — так называемой «Младшей Эдды». И одну из её частей, так называемый «Перечень размеров», сочинил на самом деле он: это — хвалебная песня в честь короля Хакона и ярла Скуле, в которой в строго определённом порядке используются все размеры, употребляемые в скальдической поэзии. А также, видимо, придуманных им самим, о чём недвусмысленно говорится в тексте:

Многие из моих размеров никогда не употреблялись раньше

Впрочем, в источниках сама поэзия Снорри фигурирует скорее не в хвалебном, а в ругательном контексте, что и послужило причиной сохранения другого её примера. В более поздней, вероятно, хвалебной песне о ярле Скуле Снорри использует кенниг «жестокий к золоту», то есть щедрый, вероятно, им же и сочинённый. Однако это словосочетание может быть понято и так, что у ярла «жёсткая морда». И враги Снорри издевательски говорили, что именно в эту «жёсткую морду» ему и приходилось целовать ярла. Что как бы намекало на нетрадиционность их отношений — самое оскорбительное по скандинавским понятиям того времени.

Однако, так или иначе, сведения о Снорри как поэте, точнее, скальде — создателе версифицированных текстов, достаточно многочисленны. А вот указание на деятельность его как прозаика — одно-единственное. Это слова «Саги», что Стурла Сигхватссон

бывал тогда (20-е годы XIII века) подолгу в Рейкьяхольте и усердно давал списывать саги с тех книг, которые составил Снорри.

Однако оно очень неоднозначно. Во-первых, здесь ни слова не говорится о том, что среди этих книг была Хейскрингла. А во-вторых и главных, даже если речь идёт о ней, слово «составил» настолько многозначно, что участие «автора» собственно в «создании контента» (как сказали бы мы сейчас) оценить абсолютно невозможно.

Так что величание Снорри автором Хейскринглы, хотя и является нынче (почти) общепринятым, никаких оснований под собой не имеет. И, мне кажется, оно стало традицией по двум причинам. Первая — потому, что это даёт повод издателям и переводчикам лишний раз осветить историю эпохи. Вторая же — описать биографию человека, чуть ли не лучше всех освещённую источниками для того места и того времени. То есть, с одной стороны, «искать ключ не где потерял, а где светлее». А с другой — лишний раз напомнить о «славном парне Снорри Стурлусоне».

Что касается описания эпохи и биографии — это может только приветствоваться. А вот что касается «славного парня»… Дело в том, что не был Снорри «славным парнем»: даже по меркам кровавой и зловещей Эпохи Стурлунгов, он выделялся в худшую сторону, будучи, в сущности, «худшим из худших»: аутентичные источники не сообщают ни об одном достойном его поступке.

Для примера, его родной племянник и постоянный враг Стурла Сигхватсон тоже был не подарок. В частности, калечил пленных — впрочем, в Эпоху Стурлунгов это весёлое занятие вообще вошло в моду. Но — отличался лихостью и храбростью, да и в конце концов был убит в бою. В знаменитой битве при Эрлихсстадире (21 августа 1238 года) — самом крупном сражении в истории Исландии между людьми Гицура Торвальдсона и группировкой Стурлы, в котором погибло 56 человек. Тогда как Снорри, вдобавок к прочим своим «достоинствам» (лживость, хитрожопость, жадность), отличался ещё и трусостью. И убит был как крыса, забившаяся в подвал.

Так что, конечно, здорово, что русское, например, издание Хеймскринглы сопровождается подробным описанием эпохи её создания. Однако, поскольку «мы истории не пишем» — имею право на личное субъективное мнение: мне очень хотелось, что бы когда-нибудь было доказано: автором Хейскринглы был не Снорри, а совсем другой человек.

Сама же Хеймскрингла повествует о королях Норвегии со времён легендарных (а частично и откровенно мифических) Инглингов и до появления мятежников-биркебейнеров (конец XII). Которых в советской литературе иногда называли борцами за свободу трудового крестьянства. Но которые на самом деле были обычной огрпреступной группировкой. Пахан которой, Сверрир, стал в конечном счёте королем Норвегии и даже основал что-то вроде династии. Правда, с законным потомством у него, как и у его наследников, всегда были напряги. Как, впрочем, и у всех предшествовавших ему королей Норвегии — даже у тех, кто, подобно Харальду Хардраде, был сочетаем законным (церковным) браком. Да ещё не с кем-нибудь, а с дочерью нашего скреполюбивого князя Ярослава, ныне известного как Мудрый, а при жизни именовавшегося Хромым.

Конечно же, Хеймскрингла в первую очередь Королевская сага, излагающая стройную для своего (да и последующего) времени историческую концепцию: от эвгемеристически трактованных языческих богов (а возможно, что эвгемеризма в этой трактовке — не больше, чем доли шутки в каждой шутке) до единого христианизированного и европеизированного государства.

В очередь вторую, это — исторический источник, один из основных для страны и времени. А Пролог к Хейскрингле — прекрасный источниковедческий обзор, равный которому до неё был дан тольку Фукидидом.

Но, кроме всего прочего, это ещё и прекрасное литературное произведение, которое, будь написано в наши дни, назвали бы историческим романом.

Да, издавалась Хеймскринга в Литпамятниках в 1980 году (тогда ещё и с суперобложкой, под которой пряталось то, что приведено на картинке). А где-то в перестроечное время воспроизводилась в издательстве Ладомир. Были ли ещё издания, не знаю, а указанные давно стали библиографической редкостью. Так что интересующимся придётся поискать Хеймскринглу на… впрочем, все знают,
Не уверен, что были ещё издания — так что все знают, где её можно найти.