Так и еду я к Вам,
В этих грустных санях.
Что же Вас попросить,
Чтоб Вам было не сложно?
Я хочу, чтобы Вы
Не забыли меня,
Если это, конечно,
В природе возможно.
Визбор Иосич
Историю эту, то есть рассказ о полевом сезоне 1993 года на западном берегу одноимённого полуострова, я начну с конца. То есть с с ликвидационного периода. Разумеется, перед тем был и организационный период, также не лишённый интересных моментов. Был и собственно рабочий этап, не очень длинный, но на удивление спокойный и продуктивный. А потому — дающий мало сюжетов.
Но завершение сезона вспомнилось мне благодаря Фейсбуку — оказывается, именно его я вспоминал ровно, почти день в день, четыре года назад. И, пока не забыл — решил поделиться воспоминаниями, взяв таймаут в рассказе о Тапельваямском сидении.
Кроме того, это был один из самых комических эпизодов в моей полевой карьере. Возможных только в то время — когда над руинами бывшего Союза разгоралась заря грядущего светлого капиталистического будущего.
Вообще это был удивительный сезон. С одной стороны, я к тому времени был умудрён почти четвертьвековым полевым опытом. И с высоты оного, как казалось, спланировал всё с точностью планов райсхверовского Генштаба:
Eine Kolonne marschiert, zweite Kolonne marschiert…
С другой стороны, за свою самонадеянность я заслуживал щелчка по носу — и судьба не замедлила его сделать. И в результате все мои расчёты и прогнозы в плане организации оказались ошибочными.
Но была и третья сторона — не смотря на это, планы чисто рабочие, как ни странно, оказались выполненными. В той мере, в которой это было возможно силами и средствами, которыми мы располагали.
А и сил, и средств было немного. Было нас трое: Коля Ильёв, инженер, и Макс Алексютин, аспирант. Ну и автор этих строк, разумеется, выступавший в амплуа начальника отряда. Хотя отряд, по всем ведомственным инструкциям, меньше четырёх человек быть не мог, иначе это называлось полевой группой. Начальнику которой был обеспечен полный геморрой во всех организационных делах — но без расчётного полевого оклада начальника отряда, и без того вполне мифического.
Но то было раздолбайское время, когда старое, может, и не всегда доброе, но работавшее, развалилось. А новое, уже недоброе однозначно, да к тому же и не работающее, ещё не образовалось. И потому тогда было возможно всё. В том числе и выезд в поле тем макаром, каким выехали мы. Но это сюжет для рассказа об организационном периоде.
Поэтому вернусь к силам и средствам. Из которых у нас не было никакого транспорта, кроме шести нижних конечностей. Что ограничивало район работ радиусом, для них доступным. Перспективы же обзаведения средствами передвижения сводились к возможности уговорить двоих местных ребят с моторками закинуть нас на юг от посёлка Тополовка, на окраине которого мы, в силу исторических причин, окопались. Что, ввиду наступившей осени с её штормами, было не столько сложно (ребята эти, я о них потом расскажу, были более чем авантюристического, склада), сколько не очень разумно. Ибо последующее снятие с точки заброски было уже проблематично, а выход своими ногами — уже и вовсе не реальным.
Имел место и личный фактор — был я тогда страшно влюблён, как казалось — в последний раз. А ждала меня моя красотка не «в городе Перми, За сорок восемь миль», а гораздо дальше, аж в самой Москве. Так что сидеть в поле до белых мух, как повелось в предыдущие перед тем годы, мне совсем не улыбалось. Как, впрочем, и моим трудящимся.
И потому было принято кардинальное решение: работы сворачивать, и по мере возможностей выбираться в цивилизацию. Вот только и возможностей к тому было не много. Ибо никакого регулярного сообщения с Тополовкой тогда не существовало. Забрасывались мы туда из Магадана на арендованной барже (тоже забавная была история, о которой — в другой раз). Проблему же выброски планировалось решать по мере её возникновения.
А проблема была простая: вызвать ту же самую баржу возможности не было. Так что оставалось или заказывать спецрейс из Магадана, или ждать оказии с бортом в Чайбухе или Эвенске. Первое было непосильно финансово, оказии же можно было ждать до посинения ушей.
Как уже было сказано, в тот год всё делалось через то место, в которое спина переходит книзу (спасибо Станису за важное уточнение направленности трансформации спины). Но, не смотря на это, почему-то везло. И проблема решилась сама собой: из Тополовки в Чайбуху шёл трактор с пустыми санями — за каким-то имуществом для доживающего последние дни совхоза (на помню, носил ли он тогда ещё гордое звание Социалистического Хозяйства имени не помню уже кого). Ну и нас, с нашим барахлом, взять, конечно не отказались — в те годы такие дружеские услуги оказывались ещё забесплатно.
Так что покидали мы своё барахло в сани, погрузились в сами — и поехали. Километров семьдесят, если не изменяет память, по кочковатой и уже хорошо промёрзшей тундре, на которой сани кидало, как теннисный шарик на соответствующем столе. Но душу грело, что из Тополовки таки выбрались. Так что народ дремал, а я мурлыкал песенку Визбор Иосича, фрагмент которой дан в виде эпиграфа.
Дотащились до Чайбухи глубокой ночь. Родичи наших тополовских приятелей нас приютили, обогрели, накормили, напоили (благо, горбачёвские времена закончились, наступили благополучные ельцинские). А наутро ещё и полечить приготовились.
Только мы намылились продолжить праздновать вызволение из Тополовки — агентура доносит, что из Магадана на Чайбуху идёт борт, обратно — сегодня же и пустым. То есть с вероятностью 146% его можно арендовать. А это АН-2, то есть то, что нам надо и по финансам, и по загрузке. По сему поводу прерываю празднование и двигаю в порт договариваться.
И тут начинается самый юмор: денег у меня не было ни рубля. Ибо в тот год (чуть не единственный случай в моей практике) всё, положенное по полевой смете, выдавалось начальника отрядов в подотчёт наличными. И я, наученный горьким опытом предыдущего сезона, осуществил очень хитрый план: поменял почти все подотчётные рубли (кроме мелочи на текущие расходы) на ихние доллары (которые уже тогда от наших баксов ничем не отличались).
Как оказалось, этим хитрым планом я перехитрил себя сам: всё лето курс доллара устойчиво держался на уровне тысячи, как сейчас помню, рублей. И в результате ничего, кроме дополнительных сложностей из этого не получилось. А ещё это был год денежной реформы гражданина, не к ночи будь помянут, Павлова. Когда пятисотрублёвые купюры следовало менять на них же, только нового образца. С простановкой штампа в паспорте, в ограниченном количестве. ещё более ограниченном тем, что новых купюр в северо-восточных посёлках было не вдоволь. А у меня как раз весь рублёвый остаток и был в таких купюрах. Впрочем, остатка этого всё равно хватило только на водку и оленью колбасу в чайбухинском гастрономе.
В общем, размышляя на эти темы, прихожу я в аэропорт. Тут как раз и борт приземлился, и в перевозках, и пилоты меня как дорогого гостя встречают — единственный заказчик. То есть желающих полетать — вдоволь. Да вот только время такое — гораздых нет. Нету ни у совхозников, ни у госпромхозников золотого запасу. А у меня — есть. Только уж такой золотой — что аж зелёный.
Ну я и пытаюсь девчатам и ребятам эту ситуёвину осветить. Девчата из перевозок сначала немножечко растерялись:
— А по какому курсу будем пересчитывать? Да как полётные тугаменты оформлять?
А пилоты:
— Фигня вопрос, курс сейчас по РД запросим. А как тугаменты оформлять — придумаем.
И придумали. Как — не вникал, не моя вахта, важно, что проблем нигде не возникло. Кажется, по грузовой накладкной, как груз с сопровождением. После чего был эпический момент: в советском (ну, почти советском, в любом случае ещё государственном) аэропорту, в кассу отстёгиваются иностранные деньги. Прямо как в кино — шпиён подкупает советских авиаторов со своими гнусными вражескими целями.
В общем, консенсуса достигли, посмеялись, погрузились, полетели. Прилетели в Магадан под вечер. А тут — та же проблема, валюта не той системы. И уже не решаемая: то, что проканало на местной авиалинии, на союзной уже не прокатит.
Однако и на этот случай у меня был очень хитрый план: когда стали ясны масштабы бедствия с отечественными дензнаками, я отбил РД главе нашего предприятия, Сергею Соколову (в дальнейшем — мой последний начальник по службе). Он, в отличие от меня, в Магаданской области много работал, контакты в городе у него были плотные. Ну приходит ответ от Сергея: не проблема, телефон, имя-фамилия, как прилетишь в Магадан, позвони, представься, росдензнаки тебе прямо в аэропорт привезут.
Так что как сели и выгрузились — иду звонить. Мне на другом конце провода: во-первых, так быстро не ждали, но это не проблема, деньги сейчас соберём. Но главное — у нас тут у товарища юбилей, мы все немножко приняли, за руль никто сесть не рискнёт. А общественным транспортом добираться — практически ночью, да и сумма не очень маленькая (в Магадане аэропорт, как и положено, от города достаточно далеко). В общем, сам понимаешь. Та что лучше давайте, ребята, к нам, поздравите юбиляра, а завтра по утрянке будем вас отправлять.
Вроде бы надо принимать приглашение, ибо другого выхода не просматривается. Но это — геморрой с барахлом, чай не заштатный аэропортишко, а цивилизация, блин, вьючники-баульники так просто, под честное слово, не оставишь, и ноги могут приделать, и просто раскурочить, надо оформлять хранение на грузом складе, а рабочий день закончился, то есть кого-тио искать, договариваться, и так далее.
Да и с рейсовыми бортами напряжонка. Денег у народа нет, ни в тот, ни в другой конец никто не летает, поэтому идут рейсы через пятый на десятый, как людей подкопится. Но тогда уж борт берётся на абордаж, нам с нашей тонной груза улететь — надо очень постараться.
И тут объявляют регистрацию на рейс Магадан–Москва. И не просто регистрацию, а добавляют: имеются свободные места, желающих вылететь просят подойти к стойке такой-то. Я — туда: так и так, трёх человек с грузом кил на 600–800 возьмёте? Возьмём, говорят, если за полчаса погрузитесь. Я своим ребатам: подтаскивайте груз к стойке.
Потому что пока шатался по порту в поисках работающего телефона, заметил надпись: «Интурист». И — туда, чисто наудачу, потому как рабочий день закончился.
И опять — раздолбаям счастье: в интуристовском отсеке ничего не работает, свет погашен. Но у входа сидит мужик-охранник, характерной такой компетентно-органической внешности. Я к нему, дабы за бича не принял, предъявляю свои бумаги и объясняю ситуацию. Он мне: ну сами видите, ничего уже не работает, никакого обмена сейчас нету. Но могу, говорит, вам частным образом поменять — сколько надо? Я прикидываю — нужен рублёвый эквивалент примерно тысячи баксов (условно, точно уже не помню, конечно, но порядок такой). Он: годится, по столько-то устроит? И называет курс рублей на сто выше, чем мне пилоты насчитали в Чайбухе. Я: устроит. Ну и простой аэропортовский охранник тут же мне отсчитывает из кармана тысяч сто наличныйх росдензнаков.
Поблагодарили друг друга, я к стойке, там мне выписывают квиток на билеты и авиагруз, оплачиваю, ребята тем временем кидают барахло в мототелегу, двигаем на полосу, грузимся, садимся на борт, взлетаем…
Ну на этом приключения и кончились. В Домодедово нас свои люди встретили на двух машинах, как раз чтобы с барахлом добраться. На дворе ночь, служба наша не работает. Доехали до дома одного из наших, барахло покидали к нему на балкон, с чувством выполненного долга сели отметить благополучное завершение сезона. Я в отмечалове поучаствовал чуток, пока метро не открылось, а потом двинул к любимой женщине — как снег на голову. Оказалось — не забыли меня. Так что и такое, ребята, в природе возможно…
Спасибо, дорогой Альв; как сам побывал в тех временах — хоть и не в тех местах, конечно, и не в таких экстремальных ситуациях. Ведь подобные истории — ну, не с людьми, так с деньгами — и у нас на Беларуси происходили.
Андрей М.
Да, Андрей, каких только чудес не происходило на грани перестройки и капитализма :)
alv, пользуясь случаем хочу пожаловаться что некоторые материалы с сайта о советской геологии что-то никак не увидят свет. В часности замечательный рассказ о корейской гастрономии. Пропал ли он совсем или всё-таки существует где-то в оффлайне на чьём-то жёстком диске?
Существуют в онлайне, и даже на этом самом сайте.
В ближайшие дни сделаю общее оглавление, более-менее структурированное, чтобы искать было проще.
http://alv.me/?p=40 — о корейской гастрономии. Не её ли ищете?