Азиатские заметки. Сурметашский переход

Алексей Федорчук
14 Октябрь 2007 г.

Дело было в горах Киргизщины, 1977 год.

Алайский хребет. Закинули нас вчетвером вертолётом, под водораздел, на северный склон, чуть ниже Сурметашского ледника. На предмет изучения Сурметашского интрузива — очень интересная штука, но к настоящей теме не относится. Высота — около четырех с полтиной километров. Плановых работ — примерно на неделю, может, дней десять.

Ну, поскольку закидывали вертолётом, харчем запаслись по полной программе, по принципу

идешь на неделю, запасай на месяц

Далее надо было отработать участки и потом спускаться вниз. Где нас должна была снимать машина.
Отработали как надо, проб набрали — до… ну матери того самого Кузьмы, кил по 40 на брата.

И почесали вниз. Предварительно предприняв все усилия по харчению запасов. Всё запасённое схарчить не смогли, бросить — привычка полекиа не позволяет, взяли с собой (вместе с камнями).
Дотащились еле-еле до точки, где машина нас должна ждать. Машины нет.

Ну, дело обычное — сентябрь месяц, хлопоквая кампания, бензинки нима, машина задерживается.
харча вволю. Надо истреблять — привозить харч из маршрута очень дурная примета. Сели в удобном месте и начали методично жрать. Жрали, пока все не съели.

Машины по прежнему нет. Лежим, отдыхаем, перевариваем, как удавы.

И тут появляется наш начальник — откуда не возьмись. С объёмистым таким рюкзаком. И говорит:

— У меня для вас две новости — хорошая и плохая. Как начальник, сам решаю, с какой начать. Начну с хорошей. Я вам арбузик принес.

И из рюкзака своего объёмистого достаёт такой увесистый арбузик — думаю, самый большой, какой на ближайшем базаре нашёл, кил на 25.

Ну мы, рожы обожравшиеся конской тушёнкой и прочими деликатесами, этот арбузик в шесть секунд и умяли.

— А теперь, говорит начальник, плохая новость: сель прошёл, мост на речьке снесло, машина не придет. Так что давайте пилить ещё кил 15 до навесной переправы — машина за ней.

Ну одели мы рюкзачки осто…вшие и пошли. Начальник даже не предложил взять ничего из нашего груза себе. Хотя видел, что много. Матюгнусь про себя — типа мог бы о подмогнуть, но… Волю в кулак собрали — дошли.

А там до навесной переправы — еще метров 500. По горизонтали. По сцементированному пролювию. Кто не видел — скажу: хуже на свете ничего не бывает. Это не осыпь по которой в случае чего съедешь. И не скала, по которой можно идти. Гнусная такая весчь, зацепиться, если сорвешься, не за что. А если зацепишься — оно прямо под руками выкрашивается.

Правда, там нечто типа тропки пробили — подозреваю, это начальник местных подрядил, пока к нам бегал. Но тропка — шириной в полступни от силы. А вниз, до речки, немного, метров с полста — правда, там камушки всякие валяются, острые, так что в случае чего хватит.

Фигли делать, пошли. А начальник достал из рюкзачка своего два скальных молотка и пошел ниже нас метра на полтора. прям по этой стенке — не стенке, осыпи — не осыпи. И каждого из нас страховал — молотками, чуть у кого нога соскользнет (а соскальзывала она часто, да и 40 кил камней, в рюкзаке болтающихся, устоячивости не прибавляют). При том, что трое из нас были на голову его выше и кил на 30 потяжельче.

Так и дошли. Переправились, в машину погрузились, в Ош рванули.
Ну, а Оше, как положено, уже и приняли…

Начальник тот — Павел Вольфович Зайд. Мы его дядей Пашей звали. Он сначала обижался, потом привык. Ныне на Израильщине пребывает…

Добавить комментарий